Ю.К. Шафраник
Председатель Совета директоров Института энергетической
стратегии
(Экспертный канал "Открытая экономика", 15 мая 2010 г.)
Антикризисные меры помогли — и в мире, и в России —
смягчить последствия кризиса, однако не написаны еще такие
рецепты, которые позволяют влиять на глубинные кризисные
процессы. А потому ожидать нового экономического удара можно
буквально через год-другой, полагает председатель Совета
Союза нефтегазопромышленников России Юрий
Шафраник. В окончательном выходе из кризиса
решительную роль сыграют кадры, уверен глава Союза
— Юрий Константинович, говорят, что «кризис»
в переводе с греческого означает «суд», и собственно
кризис это суд над ошибками в бизнесе и в жизни. Вы согласны
с таким мнением?
— Это только субъективные причины кризиса. Есть
и объективная: мир переживает собственное рождение в новом
качестве. Переживает давно, периодически впадая в кризисное
состояние, но потрясающе видоизменяясь буквально на наших
глазах. Глобализация, стирание границ, технологический и
коммуникационный бум… Все это с начала 90-х годов
развивается в геометрической прогрессии. Стремительно меняется
представление о судьбах народонаселения, отношение к энергетическим
и водным ресурсам, к традиционным походам в экономике и
социологии, к религии. Еще надо заметить, что кризисы не
ведут к какому-то всеобщему проигрышу, они позволяют мощным
игрокам делать успешные ставки. В данном случае (и в глобальном
масштабе) речь идет о Китае, Индии, Бразилии. Хотя все,
о чем сказано, — только видимые ростки неизбежной
и колоссальной трансформации мироустройства.
— Когда она завершится?
— Никогда, поскольку это процесс бесконечный. А
современный этап трансформации завершится, возможно, лет
через 25, но, думаю, не позже чем через 100. И весь этот
период будет изобиловать кризисами — маленькими
и очень большими, локальными и глобальными. К новому качеству
бытия нельзя пройти без мук. Впрочем, без них невозможно
и осмысленное восприятие нарождающегося планетарного социума.
А основная причина последнего кризиса в том, что денежная
масса не нашла себе правильного применения. Ее в мире со
времени кризиса 98 года (назовем его азиатско-российским)
накопилось с избытком, и финансы ринулись в наиболее ликвидные —
сырьевые — отрасли (добыча золота, платины, нефти,
газа). Перенасыщение деньгами этих секторов и сопровождающих
его финансовых операций не могло не взорвать мировой рынок.
Хотя фактически все началось с ипотечного рынка США. А для
России закономерность такова: если если в Америке экономика
чихнула, то у нашей непременно открывается кашель, а а если
и там закашляли, то у нас без воспаления легких пока никак не обойтись.
Наша коренная ошибка — в опасном недопонимании
процессов, происходящих на мировом рынке, и не менее опасном
уповании на сырьевую выручку (во всех смыслах этого слова).
Если бы доходы с 90-х годов шли на реформирование
основ экономики, на развитие машиностроения, на конкретные
фундаментальные проекты государственного масштаба, мы, уверен,
отделались бы в кризис чихом, в крайнем случае —
кашлем.
Мерами, принятыми руководством многих стран, в том числе
и России, последствия кризиса удается смягчить. Но, как
мне представляется, на сегодняшний день ни у кого нет решений,
позволяющих влиять на глубинные кризисные процессы. А раз
так, то через год-другой следует ждать нового экономического удара.
Какого? Ослабленного – в том случае если произойдет
переориентация на прямые проекты, прямые реконструкции,
на целевое создание рабочих мест. Или очень жесткого, если
все в экономике будет идти так, как идет сейчас.
Экономическое и социально-политическое благополучие государства
характеризуют многие факторы, включая состояние образования,
здравоохранения, правовой защиты граждан…
Но определяющих факторов всего два. Во-первых, это постоянный
рост количества рабочих мест. Во вторых, — постоянный
рост среднего уровня дохода на человека. И оба этих показателя
у нас не благополучны. В результате истощаются трудовые
резервы, не раскручиваются до конца созидательные проекты
. Именно этого и надо бояться.
Зато кризисов как таковых бояться не надо. Кроме «судной
поры» они представляют собой периоды испытаний (человека,
общества и сообщества) на прочность, на креативность. Более
того, без испытаний (если они не губительны) не может быть
развития. А человек, согласно старому изречению, именно
тогда проявляет себя человеком, когда превращает препятствия в возможности.
— То есть, залог успеха все же в развитии
человеческого капитала? А что собственно, под этим понимается?
— Хотите сделать из меня Нобелевского лауреата?
Трое ученых-экономистов уже получили премии за создание
основ теории человеческого капитала. Поэтому я буду держаться
практической стороны вопроса. А в данном смысле трудно подыскать
более емкий тезис, чем этот: «Надо, наконец, понять,
что из всех ценных капиталов, имеющихся в мире, самым ценным
и самым решающим капиталом являются люди, кадры».
И далее: «Кадры решают все»… Да, эти
цитаты из одного источника. И хотя их автор прекрасно
понимал суть понятия «человеческий капитал»,
но относился к этому капиталу цинично.
Замечу еще, что в наше время общегосударственная кадровая
проблема выглядит ничуть не менее острой, чем в трагическую
и великую эпоху индустриализации страны. Напомню, что в
2008 году президент Дмитрий Медведев провел совещание по
вопросам формирования резерва управленческих кадров. Там
откровенно говорилось, что отсутствие профессионального
и личностного роста людей пагубно сказывается на судьбе
того дела, которое им поручено. Отсюда и некомпетентность,
и колоссальные убытки в экономике, и, как сказал Д. Медведев,
«огромные коррупционные риски».
Иначе и быть не может, если в жизненной практике страны
фактически утрачено целеполагание, стремление к общественно
значимой цели. Как подготовить достойные кадры без
стремления к социально значимой цели, без дела, запрограммированного
на эту цель, и без готовности непременно достичь намеченного
результата? Никак!
С точки зрения целеполагания, подготовки и расстановки
кадров я считаю самой провальной вторую половину 90-х годов,
когда деятельность случайных людей (т.е. не подготовленных
профессионально, а то и не обремененных моральными принципами)
вела к сокрушительным убыткам — и не только в
экономике. Характерный пример — назначение 28-летнего
Бориса Бревнова главой РАО «ЕЭС России» —
самой крупной энергетической компании страны. И самой социальной,
потому что каждый из нас буквально ежедневно нуждается в
«услугах» множества киловаттов. Не берусь судить
о нравственных качествах этого человека. Но разве можно
было доверить исключительно ответственное и сложное дело
«профессионалу», никогда не работавшему в электроэнергетике?
Доверили. Почему? Потому что преследовали иные цели, чем
совершенствование одной из ведущих энергетических отраслей
и повышение эффективности РАО «ЕЭС России».
А для достижения других целей нужны другие люди. Их тогда
появилось немало. Этот период — не в обиду Борису
Анатольевичу, а в силу его удивительного примера —
я называю «бревновщиной». Преодолеть этот
социальный феномен можно, повторю, только благодаря четкому,
прагматичному целеполаганию, основанному на интересах всего
общества и государства; благодаря соответствующим делам
и результатам, постоянно подконтрольным государству, акционерам
и — где только возможно — общественным организациям.
То, что президент и премьер-министр довольно часто проявляют
озабоченность состоянием отечественного человеческого капитала,
не заметить нельзя. Это политически крайне верный посыл.
Но его недостаточно, чтобы развернуть к человеческой личности
семью, школу, всех чиновников, парламентариев и бизнесменов;
чтобы каждая личность не только ощущала внимание общества,
но и считалась с общественным мнением в оценке того, что
и как она делает в собственных интересах, интересах своей
семьи, своего коллектива, своего народа и своей страны.
Только при этом большинство людей смогут лучше оценить и
раскрыть собственные возможности, свой личностный капитал.
— Можно ли это проиллюстрировать на конкретном
примере?
Масштабные созидательные проекты формируют личностей большого
масштаба. Возьмите Западно-Сибирский нефтегазовый комплекс —
самый колоссальный экономический проект
в мире, не сравнимый ни с чем по срокам строительства, по
вложениям людских и материальных ресурсов, по темпам достижения
намеченной цели. На этом проекте прошли высшую школу профессионального
обучения и гражданского воспитания несколько поколений специалистов.
И свой труд они постоянно оценивали по мировой шкале отраслевого
мастерства. Неслучайно именно в топливно-энергетическом
комплексе реформирование осуществлялось наиболее продуманно
и решительно. Уж насколько безысходно тяжелым казалось состояние
угольной промышленности, однако было кому ее грамотно реформировать
в 90-е годы. Благодаря этим людям отрасль в условия сегодняшнего
кризиса и спада объемов добычи продолжает оставаться на
плаву, не превращаясь в очаг социальной напряженности, каким
была в дореформенный период.
Создаваемый ныне государственный резерв управленческих кадров, возможно, позволит несколько изменить ситуацию. Но нельзя повлиять на нее коренным образом с помощью одного инструмента, лишенного системной основы. Не имея ясной цели и верных ориентиров экономического и социального развития, не формируя в общественном сознании истинные духовные и нравственные ценности, мы не воспроизводим кадры, способные решать почти все. А без них мы рискуем остаться на обочине мировой истории, стремительно меняющей облик планетарного сообщества. Еще раз подчеркну: кадры воспитываются на конкретных делах, на экономически и социально значимых проектах, а также благодаря Учителям-Созидателям, которые сами участвовали в осуществлении проектов, необходимых обществу и государству. Беседовал Константин Баскаев
|