В.В. Бушуев — Генеральный директор ГУ ИЭС
(УНИАН, 11.09.2009 г.)

В октябре ожидается визит в Украину российского премьер-министра Владимира Путина, в ходе которого он встретится с премьер-министром Украины Юлией Тимошенко. Службы премьера РФ заявили, что повестка дня встречи предусматривает обсуждение “газовых вопросов, брюссельских соглашений и бесперебойности транзита”. Мы решили подробнее расспросить экспертов о газовой составляющей части визита. (Читайте здесь: о будущем визите в российской интерпретации; о скандале с российскими миноритариями – держателями евробондов Нафтогаза, отказывающимися от реструктуризации долга кампании; об обещании Газпрома не взымать с НАК штрафы за сокращенные объемы закупки газа; о намерениях Газпрома повысить цену газа для Украины в четвертом квартале 2009 года).

Владимир Сапрыкин, директор энергетических программ Центра Разумкова:

НИКАКИХ ДОКУМЕНТОВ ПОДПИСАНО НЕ БУДЕТ

Газовая тематика будет занимать значительную часть переговоров двух премьеров. Безусловно, разговоры об участии России в работе украинской ГТС возникают каждый раз – перед визитами, после визитов, в ходе визита – все последние десять лет.

При этом российская сторона знает, что наше законодательство запрещает сегодня постороннее участие в работе ГТС: приватизацию, концессию, аренду. Реструктуризация долга будет обсуждаться. Но что касается российских держателей евробондов НАК, выступающих против реструктуризации долга Нафтогаза, то я не думаю, что их требования имели политический подтекст, потому что в конечном счете их доля в долгах НАК минимальная.

Что касается кредита Украине, то разговоры об этом продолжаются уже год, и они ничем не закончились. Думаю, кредита не будет. По крайней мере, официальные должностные лица России выражали большие сомнения в такой возможности.

Уже звучали обещания Миллера и Путина, что контракт не будет выполняться в части наложения штрафных санкций. Россия обещала и, скорее всего, не будет прибегать к штрафам как в этом, так и в следующем году. Однако юридическая неоформленность этих договоренностей оставляет возможность исков со стороны Москвы.

В целом контракт и формула четко определяют правила ценообразования в газовой сфере на текущие десять лет, поэтому в заявлениях Миллера я не вижу ничего, кроме прогнозов. Максимум, на что пойдет Россия во время этой встречи, – подписание документов о неприменении штрафов. Хотя, думаю, никаких документов подписано не будет.

Михаил Гончар, директор энергетических программ центра “Номос”:

ОСНОВАНИЙ ПОВЫШАТЬ ЦЕНУ НА ГАЗ В ОКТЯБРЕ НЕТ

Что касается заявлений Миллера о повышении цены на газ... Если речь идет о начале первого квартала 2010 года, то в принципе это ожидаемо в связи с тем, что цена на нефть во втором квартале 2009 года существенно выросла. Напомню, что цена газа первого квартала в следующем году будет отражать движение цены на нефть во втором квартале 2009-го. В соответствии с той формулой цены, которую “нарисовали” в контрактах 19 января, так и должно быть. Но это справедливо только если заявление касается цены на газ за первый квартал 2010 года. Если речь идет о нынешнем четвертом квартале, то здесь цена не должна существенно меняться (198 долларов за тысячу кубов), даже должен немного снизиться. Поэтому, если говорят о росте цены в четвертом квартале, то это лишь элемент давления на украинскую сторону.

Что касается возвращения россиян к теме ГТС, то еще весной с российской стороны звучали такие “прогнозы”. Якобы осенью актуализируется тема газотранспортного консорциума. Эти так называемые “прогнозы” отражали определенную программу действий со стороны Газпрома. Думаю, в России рассчитывали на то, что после длительного периода изнурения НАК “Нафтогаз” и украинская сторона, так сказать, “дозреют” до консорциума. А возобновление разговоров о газотранспортном консорциуме преследует цель помешать реализации Брюссельских договоренностей. Такой подход российской стороны запрограммирован, чтобы показать европейским клиентам Газпрома, что есть, мол, и другой механизм решения проблемы украинской ГТС, которая якобы, как пытается представить Россия, как транзитный элемент ненадежна.

Что касается реструктуризации долга НАК и предварительного отказа от нее со стороны российских инвесторов... Я не могу утверждать, что скандал с отказом реструктуризации еврооблигаций – это один из сценариев Газпрома. Но исключать этого тоже не нужно, просто необходимо все обстоятельно проанализировать. Возможно, здесь берут верх определенные подходы миноритарных держателей, желающих что-то свое на этом заработать.

Хотел бы сказать о еще одном аспекте. Конечно, будет реструктуризация, страна будет рассчитываться, но давайте посмотрим, как были потрачены привлеченные ресурсы. Принесли ли они пользу “Нафтогазу” в те годы, когда выпускались евробонды? Или они были просто размыты в нафтогазовском котле в интересах тех, кто им в то время руководил?

В целом, в отношениях с Газпромом следует работать не как просителям, а задавать другую парадигму. Показать, что Украина была, есть и будет оставаться в группе крупнейших газпромовских клиентов – таких, как Италия и Германия. И российский подход должен быть одинаковым к Украине и к остальной Европы.

Евгений Минченко, директор Международного института политической экспертизы (РФ):

ДОКУМЕНТЫ О НЕПРИМЕНЕНИИ ШТРАФОВ БУДУТ ОФОРМЛЕНЫ

На этой встрече будет обсуждаться дальнейшая работа по реализации газовых контрактов. Есть определенная ситуативная штука, связанная с уступкой Украине по неналожению штрафов в этом году. Наверно, какие-то ситуативные документы подписаны будут, чтобы в Газпром не пришла налоговая и не спросила, почему недополучена прибыль. Хотя изменять сами контракты не планируют.

Будут обсуждаться вопросы, связанные с Брюссельскими декларациями и последующими заявлениями Тимошенко о том, что она хочет, чтобы в реконструкции ГТС принимала участие Россия. Поэтому хотелось бы узнать, что под этим желанием понимает Юлия Владимировна.

Будет речь идти о возможном кредите Украине. Но, как известно, на данный момент решение не принято.

А что касается повышения цены на газ, здесь все будет зависеть исключительно от рынка. Можно по-разному относиться к тем соглашениям, которые были приняты в конце года. Но хотя бы зафиксирован четкий формульный подход, и соответственно, цена на газ зависит от абсолютно объективных факторов, на которые ни одна сторона повлиять не может. Оснований для торга нет, потому что есть формула цены. И соответственно есть формула на транзит. Поэтому есть определенный оптимизм у Газпрома, что цены на газ в перспективе будут расти, а так это или нет – увидим.

Маленький инцидент, когда российские держатели евробондов отказывались от реструктуризации долга Нафтогаза, ничего не означает, здесь ничего личного, это бизнес. Если бы у меня кто-то одолжил несколько сот миллионов долларов, я бы тоже не хотел их реструктурировать. Но, если есть готовность к диалогу (а НАК такую готовность проявил), то честь ему и хвала.

Виталий Бушуев, директор Института энергетической стратегии (РФ):

ЯНВАРСКИЙ КОНФЛИКТ ПРИНЕС ГАЗПРОМУ ГОРАЗДО БОЛЬШЕ УБЫТКОВ, ЧЕМ ВЫГОД, КОТОРЫЕ ОН ХОТЕЛ ВЫТОРГОВАТЬ

Я не готовил переговоры премьер-министра, поэтому не могу знать точно, о чем будут разговаривать... Но думаю, что в принципе у Украины и России вообще не должно быть каких-то болезненных вопросов. Вопросы ценовой, тарифной политики возникают из-за неумения и нежелания вести переговоры. Если выработать единые правила игры и строго ими руководствоваться, то и проблем не будет возникать.

Поэтому для четкого диалога нужно решить следующее. Следует отвязать цену на газ от цены на нефти, тогда ситуация будет стабильнее, а мы сможем определить срок действия газовых соглашений – на год они заключаются или на пять. А когда есть привязка цены газа к нефти, то ежегодно будут шарахания, споры. Нам пора договариваться по более принципиальным вещам. Иначе то вы пугаетесь чего-то и поднимаете шум, то мы пугаемся. Мы сами себя пугаем и раздуваем это кадило. Я говорю не только об Украине, Газпром тоже ведет себя как слон в посудной лавке. Я не хочу вдаваться в подробности, но нам следует договориться о совместном участии в управлении и развитии ГТС. Вы говорите страшновато вам? Но и мы зависим от Туркменистана... Нам тоже страшно. А что делать? Жизнь такова. Когда мы начинаем использовать трубу как рычаг давления, мы – для Туркмении, Украина – для России и так далее, – это плохо. Потому что мы живем в одном доме, и борьба за тактическую выгоду приводит к большим неприятностям.

Январский конфликт с Украиной принес такие убытки Газпрому, которые значительно больше того, что мы пытались выторговать. Должно прийти понимание, что один раз следует сесть и договориться принципиально.