А.И. Громов — заместитель Генерального директора по науке
(RBC daily, 30.05.2011 г.)

Уже более пяти лет правительство не может принять, казалось бы, простое и очевидное постановление «Об обеспечении недискриминационного доступа к газотранспортным системам в Российской Федерации». Очередной проект постановления сегодня снова направлен в правительство, и снова конкретного решения по нему в очередной раз пока не принято.

Проблема недискриминационного доступа в газотранспортную систему (ГТС) является одной из наиболее долгоживущих в российской правовой среде, и реального ее решения пока не просматривается. Когда оператор трубы и основной поставщик газа представляют одну и ту же компанию, государство объективно не в состоянии контролировать газотранспортные потоки внутри дочерних предприятий «Газпрома». Федеральная антимонопольная служба (ФАС) может начать постфактум судебное разбирательство, но только в случае задокументированного нарушения. А для этого нужен прежде всего официальный технический отказ на прокачку газа. Но в большинстве случаев отказы не оформляются, поскольку независимые производители стараются подавать заявки в «Газпром» только в случае, если они уже заранее с ним согласованы. В итоге ФАС занимается периферийными делами, да и те редко выигрывает.

Проект постановления в этом смысле мало что меняет. «Газпром» все равно остается единственным, кто будет обладать достоверными сведениями о состоянии потоков газа внутри единой системы газоснабжения (ЕСГ) и наличии «узких мест» и, соответственно, сохранит как минимум теоретическую возможность манипулировать этой информацией, исходя из собственных интересов.

В этих условиях предлагаемые меры носят временный характер, и в этом качестве не устраивают ни одну из сторон. Концерну достаточно сохранения текущего status quo. Независимые производители же будут удовлетворены только тогда, когда магистральный транспорт газа полностью обособится от естественного монополиста в государственное предприятие по типу «АК «Транс­нефть» или «ФСК ЕЭС». Пока этого не произойдет, «Газпром» будут неизбежно обвинять в дискриминации, даже в тех случаях, когда ее, может быть, и нет. Другое дело, что, как показывает опыт той же «Транснефти», огосударствление транспорта само по себе не исключает возможности дискриминации, оно лишь усиливает механизмы государственного и общественного контроля.

Какую позицию в данном вопросе занимает сегодня государство, понять на самом деле очень сложно. Очевиден рост сторонников выделения ЕСГ из состава «Газпрома» в отдельную государственную компанию и в целом либерализации газовой отрасли. Февральское заявление премьера Владимира Путина (угроза отобрать у монополии ГТС, если та не допустит независимых производителей газа. — РБК daily) в какой-то мере тоже это подтверждает. Важнейшей причиной этому является рост интереса к добыче газа со стороны ВИНК. С 2000 по 2010 год их добыча выросла в 2,3 раза, а доля в общенациональной добыче — до 21%. К этому стоит добавить стремительный рост в 2000-е годы внутренних цен на газ, сделавших газовое направление бизнеса весьма привлекательным. В итоге если раньше правительство имело дело в основном с НОВАТЭКом и «Итерой», то теперь против «Газпрома» работают лоббистские возможности практически всех нефтяных тяжеловесов.

Однако трогать газовую монополию на пике его инвестиционной активности, когда стоит задача освоения Ямала, Восточной Сибири, арктического шельфа, множество газотранспортных проектов и т.д., по крайней мере неразумно. Потому что может получиться то же самое, что с электроэнергетикой в 2000-е годы, когда вместо того, чтобы заниматься срочными инвестициями в основные фонды, все силы были брошены на ее реформирование. В связи с этим вопрос выделения естественно-монопольного сегмента из состава «Газпрома», скорее всего, будет вновь заморожен и на длительный срок (не менее чем до 2020 года).

Таким образом, в ближайшие годы государство будет вынуждено опираться на механизмы «ручного» воздействия на концерн, которые стали общим местом еще в 1990-е годы, когда с юридической точки зрения ситуация была намного хуже. Ведь к 1998 году государство владело лишь 38,37% акций «Газпрома» и ключевой сегмент национальной инфраструктуры — ГТС — находился, по сути, в частных руках. Сейчас ситуация все-таки лучше. Будут при этом приняты какие-то формальные правила доступа или нет, на самом деле не так уж и важно.